Авиагрузоперевозки в Африке

В стране, где «Нила больше всего», лежит почти не ведомый россиянам, второй по величине из омываемых им городов. По традиции суданские солдаты в мирное время носят тюрбаны с перьями. Европейцы, много раз побывавшие в Судане, любят его. У людей, никогда не посещавших его, при слове «Судан» вряд ли поплывут перед глазами живописные картины. Это – не Египет, не только в силу менее здорового климата, большей бедности людей и большего богатства природы. Это – не Египет, несмотря на то, что живет милостью той же реки, и на то, что Хартум – столь же исламский город, сколь и Каир. Сходство обманчиво, а своеобразие ощущается уже в самолете. Взгляд человека, привыкшего считать, что суданцы – сплошь арабы, видимо, потому что мусульмане, оказывается не готов к внешности попутчиков, людей с очень темной кожей. На каждом третьем лице – странные шрамы в виде точек и полосок. Изящные руки и стопы женщин покрыты узором: черная краска по смуглейшей коже, что-то вроде татуировки. Все красиво, но так «закрыто» и самоценно, что даже странно думать, насколько иной мир ждет «на том конце воздушного моста».

В черте города Хартума сливаются Белый и Голубой Нил. Неспециалисту и «непутешественнику» всегда кажется, что географические названия, прямо указывающие на качество соответствующего им объекта, прямо же и отражают это качество. Гора Юнгфрау «должна» являть собой скульптуру юной девушки, река Хуанхэ представляется – желтой, а Оранжевая – конечно же, оранжевой. Как правило, это не так или давно уже не так, или не во всякое время года так. Кому-то когда-то показалось…

Но вот два Нила полностью соответствуют своим именам — достаточно одного взгляда еще из иллюминатора. В точке слияния молочные воды Белого под огромным напором врываются в спокойную, «невинно» прозрачную голубизну, образуя причудливые двуцветные панно, – они эфемерны, едва родившись, растворяются, покорно становясь Великим Нилом. Человека, редко выезжавшего из Европы, Хартум может и разочаровать. Готовясь знакомиться с ним, никак не предполагаешь увидеть бедные, словно построенные за одну ночь дома, улицы, заполненные мусором, и чудовищные тучи пыли, которая везде – на фасадах домов, в кронах деревьев, даже на кошках и собаках, только что прилегших отдохнуть в тени.

Ближе к центру город становится опрятнее – чаще встречаются трех-четырехэтажные дома в стиле английского классицизма, вид которых еще хранит дух великой морской империи, продолжая игру контрастов. Это наследие колониальной эпохи – пожалуй, самый зримый пример интенсивного внедрения европейской культуры в Судан.

Читайте также:  Аэропорт Малакал в городе Малакаль в Судане

Хартумская пыль – не от дремотной неподвижности. Жизнь здесь – безумная суета, как во всех мегаполисах. Впрочем, климат, а также то, что Голубой и Белый Нил сливаются в Судане в Нил единый, берет свое, несколько тормозит жизнь и разрежает время. Забавная особенность свойственна общественному транспорту. Отсутствуют номера и какие-либо знаки, указывающие на маршрут. Но горожан это не дезориентирует – по неким таинственным, только им известным приметам они бойко определяют, куда идет автобус, и, главное, ничуть не удивляются необходимости делать это интуитивно. Названий улиц и номеров домов тоже нет. Личную почту получают по месту работы – у учреждений есть поддающиеся регистрации адреса. Первое время без проводника лучше на улицу не выходить. Или, не отходя от двери, садиться в такси. На языке, в котором с трудом можно узнать английский, водители с легкостью разъяснят вам все что угодно и точно доставят туда, куда вам нужно, что, конечно, не так легко объяснить.

Международные авиаперевозки грузов

Кроме того, по дороге вы разберете всю текущую политику. Сделав пять-шесть гигантских крюков, осмотрите из окна машины почти все достопримечательности сразу. Ну и выслушаете стандартные сетования на тяжелую суданскую жизнь. Общей чертой жителей Судана является широкая общительность. Зная несколько арабских слов, здесь можно не бояться быть одиноким. Контакт устанавливается на каком-то невообразимом уровне: чужих нет, все неожиданно для себя оказываются «своими» -возможно, потому, что этническое разнообразие самого Судана огромно. «Привычные» арабы составляют около 40%, а еще есть «древние» нубийцы, балканские мусульмане, не говоря уж о многих негритянских народах: шиллук, динка и т.д. – всего около 10%. Порой сложно разобраться: по каким признакам отличают такой-то народ от соседнего ныне, когда и язык их, и традиции на сторонний взгляд почти идентичны; но гордое национальное самосознание ревниво хранится самими людьми. Узкая полоса вдоль реки, дающая жизнь Хартуму, занимает малую часть страны, а львиная ее доля, как и Египта принадлежит пустыне, хотя это слово не подходит к ее живописному ландшафту. Островки темного песчаника, окруженные ярко-желтым песком, который мощными волнами некоего «сухого Нила» омывает горы. Впечатление оттеняют зеленые вкрапления в низинах.

Читайте также:  Аэропорт Хартум Интернэшнл в городе Хартум в Судане

И – везде ветер. Он кажется элементом пейзажа, почти что на глазах формирует камни и распластывает кроны деревьев параллельно земле, струится золотыми змейками песка. Он окружает своим неумолчным звоном, заглушая все иное. И только по ночам случаются минуты полного безветрия – тогда, по контрасту с остальным временем, воздух тяжелеет и сгущается. Кажется, что не дышите, а пьете огромными глотками. Но гораздо чаще ветер поднимает с земли триллионы пылинок, заполняя ими мироздание Судана. Такие дни для людей, склонных не к романтике, а к легочным заболеваниям – настоящий ад. Каждое движение превращается в борьбу со стихией. Оставьте на земле любой предмет, и он тотчас исчезнет под толстым слоем песка. Есть и пить можно только в герметично закрытом помещении – и тогда невелика надежда, что еда и питье будут состоять из песка на 15, а не на 50%. Он проникает даже под стекло водонепроницаемых часов.

Живущие в пустыне номады внешне различаются между собой точками или штрихами на лбу и щеках, знаками родовой принадлежности. Их наносят в детстве раскаленным предметом, чем-то вроде клейма, но это, как ни странно, совершенно не портит красоты лица. И вообще лица их необыкновенно красивы, несмотря на целую жизнь на ветру. Даже жилища, собранные из сухих, прихотливо изогнутых веток и стволов, не защищают ни от воздушного потока, ни от ночного холода. А только создают тень и обозначают жизненное пространство семьи. И еще оберегают от злых духов: для этой цели те ветки, что над входом, обмазаны кровью животных. Вообще, как это ни банально звучит, Судан – страна контрастов, и Хартум лучший тому пример. Контрасты эти естественны, как естественна «борьба» вод двух рек, из которых исторически «вытекло» все, что сейчас есть в пространстве между Египтом, Эфиопией и экваториальной Африкой. Мало кто из номадов, даже давно живущих в Хартуме, имеет три класса образования. Человек грамотный вызывает всеобщее уважение. Но в последнее время в круг их занятий вошла сезонная работа с археологами, и теперь отличить в завале камней архитектурный фрагмент или распознать керамику номаду не составит труда. У всех детей Голубого и Белого Нила есть и сквозная общая черта: некая природная деликатность, как это ни неожиданно.

Читайте также:  Аэропорт Кости в городе Кости в Судане

Они искренне заинтересованы вами, настроены на понимание. Многие из них умны и проницательны. Все это естественным образом сбивает европейскую спесь. Местные проводники на джипах провезут по самым труднодоступным достопримечательным местам – только попросите. Главной целью путешествия являются, как правило: священная скала Джебель-Баркал на самом берегу реки, она окружена древними храмами и святилищами, руины древней столицы Мероэ неподалеку от современного города Шенди, культовый комплекс в Мусавварат эс-Суфре, развалины древнего города в Наге. Архитектура городов, дворцов и храмов, которые можно встретить повсюду от первого до шестого порога, напоминает древнеегипетскую – пирамиды, рельефы на стенах, изображающие богов, все только меньшего масштаба. Не довольствуясь «своим» отрезком великой реки, египтяне долгое время контролировали эти земли, отчасти закладывая основы местного жизненного уклада. Известно, что цари Мероэ говорили о себе как о наследниках фараонов, и письменность их выстроена на основе египетской. Но говорили они на своем языке, а многие обычаи, мифы и ритуалы унаследовали от центральноафриканских культур.

Долина изобилует мероитскими надписями, а также рисунками, высеченными на каменных памятниках и скалах. Как ни жаль, в отличие от классического Египта скульптура в древнем Судане делалась в основном из мягкого песчаника, а он не может соперничать в долговечности с гранитом и базальтом. Ветер, солнце, перепады температуры – его заклятые враги, перед которыми ему суждено будет когда-нибудь пасть.

Прогуливаясь среди живописных рельефов и молчаливых изваяний, задумайтесь: может быть, наше поколение из последних, кому суждено увидеть все это, а нашим любознательным потомкам придется довольствоваться фотографиями и зарисовками? Впрочем, надо надеяться, что время все же оставит им сам Хартум. А в нем есть национальный музей, коллекцию которого составляет огромное количество древней скульптуры и мелкой пластики – отдельный мир, перенесенный для сохранности в безопасное место. Перенесены в музеи целые храмы, которые стояли когда-то в районе, затопленном Асуанской плотиной. Оттуда, где река Великий Нил по воле людей затопила их, – туда, где он рождается.